А мне опять не сиделось на месте: в 1969 я оказался начлабом в Новосибирском НИИИП, создавал системы жизнеобеспечения радиоаппаратуры.

Вместо академгородковского энтузиазма здесь работал жёсткий сетевой график. Надо было не только сделать дело, но и не подставиться на критическом пути.

Мотался по командировкам. На конференции К контрагентам в Одессу и к поставщикам в Ереван, Саратов, Москву. На полигоны…

К сожалению, почти нет фото той поры. Но сейчас те изделия свободно увидишь в Интернете.

В марте 1972 родился Алёша. В апрелю Таня уговорили раньше срока вернуться в школу, готовить к выпуску свой класс. А я взял отпуск, чтобы сидеть с Алёшкой. С ним сидеть было — одно удовольствие. Закутал, вынес на балкон, положил в "кибитку" — он уже спит. Или смотрит, как скворец прилетает в скворечник кормить птенцов.

А я расположусь на кухне, пишу статьи и прислушиваюсь — не кричит ли тётя Валя: "Молоко, кому молока!". Покупал по два бидона молока, ставил его в духовку.

Потом прибегали из школы ребята, частенько с друзьями. Вытаскивали и тормошили Алёшку. Я перетаскивал бумаги в свою комнату, а на кухне разогревал обед и кормил ребят. Потом приходила Танюша с пачками тетрадей в одной руке и с попутными продуктами — в другой. Я её отпаивал топлёным молоком, а она Алёшку грудным.

Часто неразлучники — Андрюша и Саша Коршунов — после обеда бежали на какие-нибудь кружки, на тренировки, в бассейн. Катюша шла в музыкальную школу, и я, бывало, с нею, помогать Светлане Андреевне управиться с нашей упрямицей. Затем садились за уроки, а Таня за тетрадки. Тут-то я становился свободен.

А ещё был сад, походы на море, на Алтай, по грибы,…

Стал подумывать, как вернуться работать в Академгородок. Ведь часовые поездки на работу на автобусе в город и обратно, особенно зимой, - это был героизм по городковским меркам.

По существовавшим в ту пору правилам, квартира считалась ведомственной (более того, собственностью выдавшего её института!), поэтому невозможно было пойти работать в другой институт без возврата квартиры. Конечно, бытовали исключения, если имеешь "мохнатую лапу" и основательно "поджидаешь" :)) Но при моём-то славянско-пролетарском происхождении с этим всю жизнь было туго.

Была лишь одна возможность вырваться из квартирной кабалы: оттрубить где-нибудь "на стороне" три года. Я как раз их оттрубил, так что был свободен. Правда, уходить не хотел; самое трудное было позади — аванпроект, экспериментальный образец, опытный образец. Было недалеко до серийного образца (следовательно, до премий и наград), а там уж бремя хлопот мы, разработчики, могли переложить на технологов и производственников.

Тут как раз в СОАН стали налаживать систему внедрения и потребовался живущий в Акакдемгородке инженер-физик, прошедший и академическую, и отраслевую школу. Так это я! :)) Так я оказался в октябре 1972 начальником физико-технического сектора (пока в единственном лице), административно подчиняющимся московскому ЦНИИ Миноборонпрома, но прикомандированному к Президиуму СО АН СССР. Таких управленцев-аналитиков раньше называли "подснежниками".